Священномученик Виктор, епископ Глазовский и Воткинский (в миру Константин Александрович Островидов) родился 21 мая 1878 г. в семье псаломщика Троицкой церкви села Золотого Камышинского уезда Саратовской губернии. Закончил Камышинское духовное училище. Затем в 1899 г. Саратовскую Духовную семинарию. В том же году поступил в Казанскую Духовную академию. По окончании академии был удостоен степени кандидата богословия с правом преподавания в Духовной семинарии.
В 1903 г. был пострижен в мантию с именем Виктор, рукоположен во иеромонаха и назначен в город Хвалынск настоятелем Свято-Троицкого общежительного подворья Саратовского Спасо-Преображенского монастыря.
Чувашские селения были разбросаны по всей обширной Саратовской епархии. Для успешной постановки миссионерского дела и наблюдения за деятельностью устроенных миссионерским обществом школ было признано необходимым учредить должность разъездного миссионера. Эта должность предназначалась для иеромонаха Виктора, который к этому времени уже фактически её исполнял.
В 1905 г. иеромонах Виктор был зачислен в состав Иерусалимской Духовной Миссии, где прослужил до 1908 г. 13 января 1909 г. был назначен инспектором Архангельского духовного училища. Не чувствуя призвания к духовно-учебной службе отец Виктор подал прошение об увольнении его от должности инспектора духовного училища для поступления в число братии Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры, которое было удовлетворено 15 октября 1909 г.
22 ноября 1910 г. иеромонах Виктор был назначен настоятелем Зеленецкого Свято-Троицкого монастыря Санкт-Петербургской епархии с возведением в сан архимандрита. В сентябре 1918 г. архимандрит Виктор был назначен наместником Александро-Невской Лавры в Петрограде. Но прослужил здесь недолго.
Новые открывавшиеся викариатства требовали поставления новых архиереев из числа образованных, ревностных и опытных пастырей, и через год, в декабре 1919 г. архимандрит Виктор был хиротонисан во епископа Уржумского, викария Вятской епархии. Прибыв в январе 1920 г. в Вятскую епархию, он со всем тщанием и ревностью приступил к исполнению своих архипастырских обязанностей. Безбожным властям не понравилось столь ревностное отношение к вере и Церкви и он был арестован и приговорен к лишению свободы до окончания войны с Польшей. Власти продержали Владыку в заключении пять месяцев.
В 1921 г. владыка Виктор был назначен епископом Глазовским, викарием Вятской епархии, с местом жительства в Вятском Трифоновом монастыре на правах настоятеля.
Весной 1922 г. было создано и поддержано советскими властями обновленческое движение, направленное на разрушение Церкви. В мае 1922 г. во Владимире был арестован епископ Вятский Павел (Борисовский), и временно в права исполняющего обязанности управляющего Вятской епархией вступил Владыка Виктор. Это было время, когда обновленцы пытались захватить церковную власть в епархии или хотя бы добиться нейтрального отношения епархиальных архиереев к себе. 30 июня 1922 г. Центральный организационный комитет «Живой церкви» послал в Вятскую епархию телеграмму с требованием организовать местные группы «Живой церкви». Епископ Павел ознакомил с телеграммой преосвященного Виктора и благочинных. После отказа принять живоцерковников (а владыка Виктор к тому же разослал воззвание против обновленцев) епископы Павел и Виктор и с ними несколько священников были арестованы. Вятское ГПУ сочло, что дело имеет важное значение, и, учитывая популярность епископа Виктора в Вятке, решило отправить обвиняемых в Москву в Бутырскую тюрьму. 23 февраля 1923 г. епископы Павел и Виктор были приговорены к трём годам ссылки. Местом ссылки для Владыки Виктора стал Нарымский край Томской области.
Срок ссылки закончился 23 февраля 1926 г., и ссыльным архиереям было разрешено вернуться в Вятскую епархию. За время их ссылки епархия пришла в плачевное состояние. Прибывшие в епархию архиереи сразу же принялись за восстановление разрушенного епархиального управления, почти в каждой проповеди они разъясняли верующим о пагубности обновленческого раскола. Обеспокоенные обновленцы потребовали от архиереев прекратить свою деятельность против них. Архиереи не уступили обновленческим угрозам и отказались вести с ними переговоры. Епископ Виктор был арестован. Он был обвинён в том, что содействовал и помогал архиепископу Павлу в его мероприятиях и произносил проповеди, которые, по мнению властей, имели контрреволюционное содержание. Особое Совещание при Коллегии ОГПУ от 20 августа 1926 г. постановило лишить их права проживания в Москве, Ленинграде и ряде других городов и соответствующих губерний с прикреплением к определённому месту жительства сроком на три года. Епископ Виктор выбрал Глазов Ижевской губернии Вотской области. Во время своего краткого пребывания в Москве после освобождения из тюрьмы Владыка встретился с заместителем Местоблюстителя митрополитом Сергием и в соответствии со своим местом ссылки был назначен епископом Ижевским и Воткинским, временно управляющим Вятской епархией. В 1927 г. Владыка Виктор отказался признавать Декларацию Заместителя Патриаршего местолюстителя митрополита Сергия (Страгородского), предусматривавшую далеко идущие уступки властям. Он обратился к митрополиту с просьбой пересмотреть свою позицию, но в ответ был перемещён на должность епископа Шадринского, викария Екатеринбургской епархии. Нового назначения не принял.
В декабре 1927 г. обратился с «Письмом к ближним», в котором называл Декларацию явной «изменой Истине» и предупредил паству, что если подписавшие воззвание не покаются, то «надо беречь себя от общения с ними». В том же месяце Духовное управление Воткинской епископии приняло постановление о прекращении епархией молитвенно-канонического общения с митрополитом Сергием (Страгородским) и единомышленными ему епископами, как предавшими Церковь Божию на поругание, впредь до их раскаяния и отречения от Декларации. Это постановление было утверждено епископом Виктором. 23 декабря 1927 г. Владыка Виктор был запрещён в служении Синодом митрополита Сергия, но запрещения не признал. Сторонники митрополита Сергия называли движение, возглавлявшееся епископом Виктором, «викторианским расколом».
4 апреля 1928 г. он был арестован в Глазове и приговорён к трём годам лагерей. Перед отправкой в лагерь передал свои приходы в управление епископу Гдовскому Димитрию (Любимову), одному из ближайших соратников митрополита Иосифа (Петровых).
С июля 1928 г. Владыка Виктор находился в заключении в Соловецком лагере особого назначения. Участвовал в тайных богослужениях вместе с другими «катакомбными» епископами и священниками, находившимися в заключении. Среди них были епископы Нектарий (Трезвинский), Иларион (Бельский), Максим (Жижиленко). Весной 1930 г. переведён на материк (командировка Май-Губа). Информация о том, что, будучи на Соловках, он примирился с митрополитом Сергием, не подтверждается источниками.
10 апреля 1931 г. приговорён к ссылке в Северный край на три года. Жил в деревне Караванная вблизи райцентра Усть-Цильма. 13 декабря 1932 г. был арестован в ссылке, 10 мая 1933 г. вновь приговорён к трём годам ссылки — в тот же Усть-Цилемский район, в отдаленное село Нерицу. Там тяжело заболел менингитом и 2 мая 1934 года скончался.
Прославлен в лике святых Архиерейским Собором Русской Зарубежной Церкви в 1981 г.
1 июля 1997 г. святые мощи Владыки были обретены нетленными на кладбище села Нерица, несмотря на 63-летнее пребывание их в болотистой почве. C 2005 г. мощи находятся в Спасо-Преображенском женском монастыре г. Вятки.
Причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 г. для общецерковного почитания.
Храм во имя мученика Виктора (Островидова) есть в с. Вотча Республики Коми. На его первой кафедре в городе Уржуме Кировской области, по благословению митрополита Вятского и Слободского Хрисанфа устроена часовня в честь священноисповедника Виктора, первого епископа Уржумского. Часовня устроена в честь 90-летия пребывания святого на кафедру и начала его исповеднического подвига.
Воспоминания современников:
Профессор И. М. Андреев, находившийся в Соловецком концлагере вместе с Владыкой, так описывает его жизнь в лагере:
«С 1928 по 1930 год включительно, Епископ Виктор находился в 4-м отделении СЛОН (Соловецкий Лагерь Особого Назначения), на самом острове Соловки и работал бухгалтером Канатной фабрики. Домик, в котором находилась бухгалтерия и в котором жил Владыка Виктор, находился в полуверсте от кремля, на опушке леса.
Владыка имел пропуск для хождения по территории от своего домика до кремля, а потому мог свободно приходить в кремль, где в роте санитарной части в камере врачей находились: Владыка Епископ Максим (Жижиленко), первый катакомбный епископ и доктор медицины, вместе с врачами лагеря доктором К.А.Косинским, доктором Петровым и мною. Все мы четверо были церковно-православными людьми, не признававшими митр.Сергия после его «Декларации» и состоявшими в лоне так называемой Катакомбной Церкви, за что и отбывали наказание.
Владыка Виктор приходил к нам довольно часто вечерами, и мы подолгу беседовали по душам. Для отвода глаз начальства роты обычно мы инсценировали игру в домино за чашкой чая. В свою очередь мы все четверо, имевшие пропуска для хождения по всему острову, часто приходили якобы по делам в домик на опушке леса к Владыке Виктору.
В глубине леса, на расстоянии одной версты, была полянка, окруженная берёзами. Эту полянку мы называли «Кафедральным собором» нашей Соловецкой Катакомбной Церкви, в честь Пресвятой Троицы. Куполом этого собора было небо, а стенами — берёзовый лес. Здесь изредка происходили наши тайные богослужения. Чаще такие богослужения происходили в другом месте, тоже в лесу, в церкви имени св.Николая Чудотворца. На богослужения, кроме нас пятерых, приходили ещё и другие лица священники о.Матфей, о.Митрофан, о.Александр, епископы Нектарий (Трезвинский), Иларион (викарий Смоленский) и наш общий духовник, замечательный духовный общий наш руководитель и старец — протоиерей о.Николай Пискановский. Изредка бывали и другие заключённые, верные наши друзья.
Господь хранил наши катакомбы, и за всё время с 1928 по 1930 год включительно мы не были замечены.
Владыка Виктор был небольшого роста всегда со всеми ласков и приветлив, с неизменной светлой всерадостной тонкой улыбкой и лучистыми светлыми глазами. «Каждого человека надо чем-нибудь утешить», — говорил он и умел утешать всех и каждого. Для каждого встречного у него было какое-нибудь приветливое слово, а часто даже и какой-нибудь подарочек.
Когда после полугодового перерыва открывалась навигация, и в Соловки приходил первый пароход, тогда обычно Владыка Виктор получал сразу много вещевых и продовольственных посылок с материка. Все эти посылки через несколько дней Владыка раздавал, не оставляя себе почти ничего. Утешал он очень многих, часто совершенно ему неизвестных заключённых, особенно жалуя так называемых урок (от слова уголовный розыск), т.е. мелких воришек, присланных как «социально вредных», по изоляции, по 48 статье.
Беседы между владыками Максимом и Виктором, свидетелями которых часто бывали мы, врачи санитарной части, жившие в одной камере с Вл.Максимом, представляли исключительный интерес и давали глубокое духовное назидание. Оба владыки любили друг друга, неторопливо, никогда не раздражаясь и не споря, а как бы внимательно рассматривая с разных сторон одно сложное явление.
Владыка Максим был пессимист и готовился к тяжёлым испытаниям последних времён, не веря в возможность возрождения России. А Вл.Виктор был оптимист и верил в возможность короткого, но светлого периода, как последнего подарка с неба для измученного русского народа.
В конце 1930 года у Вл. Виктора закончился трёхлетний срок концлагеря, но вместо освобождения был отправлен в Май-Губу. Больше я с ним не встречался и о судьбе его ничего не слышал.»
[Польский М. Новые мученики Российские. Джорданвилль, 1957, т.2, с.71-72.]
*
Воспоминания о Еп. Викторе оставил также и академик Д. С. Лихачёв:
«Духовенство на Соловках делилось на сергианское… и иосифлянское, поддерживавшее Митрополита Иосифа, не признавшего Декларации. Иосифлян было громадное большинство. Вся верующая молодёжь была также с иосифлянами. И здесь дело было не только в обычном радикализме молодёжи, но и в том, что во главе иосифлян на Соловках стоял удивительно привлекательный Владыка Виктор Вятский… Он был очень образован, имел печатные богословские труды, но вид имел сельского попика… От него исходило какое-то сияние доброты и весёлости. Всем стремился помочь и, главное, мог помочь, т.к. к нему все относились хорошо и его слову верили… Однажды я встретил Владыку (между собой мы звали его владычкой) каким-то особенно просветлённым и радостным… Вышел приказ всех заключённых постричь и запретить ношение длинных одежд. Владыку Виктора, отказавшегося этот приказ выполнить, забрали в карцер, насильно обрили, сильно поранив лицо, и криво обрезали снизу его одежду… Думаю, что сопротивлялся наш владычка без озлобления и страдание своё считал милостью Божией».
«Владыка раскрыл мне своею личностью «русскую святость», совершенно отличающуюся от западной. Для русских сверхмучения — забота Бога о них. Недаром православные считали, что долгое отсутствие каких-то болезней или других внешних несчастий могло быть результатом недостаточной заботы о них Бога. Бог посылает страдания верующим, чтобы научить и исправить их».
[Из новейшей истории Русской Церкви (Православная Русь. 1995, №14, с.7).]
*
Другой заключённый — писатель Олег Волков — так вспоминал о своём знакомстве с Владыкой:
«Проводить меня пришёл из кремля вятский Епископ Виктор. Мы прохаживались с ним невдалеке от причала. Дорога тянулась вдоль моря. Было тихо, пустынно. За пеленою ровных, тонких облаков угадывалось яркое северное солнце. Преосвященный рассказывал, как некогда ездил сюда с родителями на богомолье из своей лесной деревеньки. В недлинном подряснике, стянутом широким монашеским поясом, и подобранными под тёплую скуфью волосами, отец Виктор походил на великорусских крестьян со старинных иллюстраций. Простонародное, с крупными чертами лицо, кудловатая борода, окающий говор — пожалуй, и не догадаешься о его высоком сане. От народа же была и речь преосвященного — прямая, далекая свойственной духовенству мягкости выражений. Умнейший этот человек даже чуть подчёркивал свою слитность с крестьянством.
— Ты, сынок, вот тут с год потолкался, повидал всё, в храме бок о бок с нами стоял. И должен всё это сердцем запомнить. Понять, почему сюда власти попов да монахов согнали. Отчего это мир на них ополчился? Да, нелюба ему правда Господня стала, вот дело в чём! Светлый лик Христовой церкви — помеха, с нею тёмные да злые дела неспособно делать. Вот ты, сынок, об этом свете, об этой правде, что затаптывают, почаще вспоминай, чтобы самому от неё не отстать. Поглядывай в нашу сторону, в полунощный край небушка, не забывай, что тут хоть туго да жутко, а духу легко. Ведь верно?
Преосвященный старался укрепить во мне мужество перед новыми возможными испытаниями.
Обновляющее, очищающее душу воздействие соловецкой святыни теперь овладело мною крепко. Именно тогда я полнее всего ощутил и уразумел значение веры.»
[Волков О. Погружение во тьму. М. 1989, с. 99-100.]
Факты жизни:
1875 г. — родился в с. Золотое Золотовской вол. Камышинского у. Саратовской губ. в семье псаломщика.
1888-1893 гг. — обучался в Камышинском духовном училище.
1893-1899 гг. — обучался в Саратовской духовной семинарии.
1899-1903 гг. — обучался в Казанской (СПб?) духовной академии.
1903 г. — пострижен в монашество; рукоположен в иеромонаха.
1903-1904 гг. — был настоятелем Свято-Троицкого подворья Саратовского Спасо-Преображенского м-ря в г. Хвалынск Саратовской губ.
1904(05?)-1909 гг. — служил в Русской Духовной Миссии в Иерусалиме.
1909 г. — смотритель Архангельского духовного училища.
1909-1910 гг. — был насельником Александро-Невской Свято-Троицкой Лавры (игумен ?).
1910 г. — архимандрит.
1910-1918 гг. — настоятель Троицкого Зеленецкого м-ря Ладожского у. СПб губ.
1918-1919 гг. — наместник Александро-Невской Свято-Троицкой Лавры.
1919 г. — арестован, вскоре освобожден.
1919 г. — хиротонисован в епископа.
1919-1920 гг. — еп. Уржумский, викарий Вятской еп.
1920 г. — арестован, приговорен «к лишению свободы до окончания войны с Польшей» («агитация против медицины»).
1920 г. — 5 мес. находился в тюрьме.
1920-1921 гг. — еп. Слободской, викарий Вятской еп.
1921 г. — временно управляющий Томской еп. (?).
1921-1922 гг. — еп. Глазовский, викарий Вятской еп. Настоятель Трифонова мужского м-ря в Вятке.
1922 г. — еп. Орловский, викарий Вятской еп.; врем. управляющий Глазовским викариатством.
1922 г. — арестован, приговорен к 3 годам ссылки («связь с
подпольными монархическими группировками, распространение нелегальных
воззваний патриарха… и братства ревнителей православия»).
1923-1926 гг. — находился в Нарымском кр. Томской губ.
1926 г. — служил в Вятской еп.
1926 г. — арестован, приговорен к 3 годам высылки без права
проживания в 6 городах и Вятке («противодействие обновленцам, неприятие
декларации митр. Сергия, создание нелегальной еп. канцелярии»).
1926-1927 гг. — еп. Ижевский и Воткинский, врем. управляющий Вятской еп.
1927 г. — назначен еп. Шадринским, врем. управляющим Свердловской еп. К месту служения выехать не смог.
1927 г. — запрещен в священнослужении «за раздорническую деятельность» (неприятие декларации 1927г.).
1928 г. — арестован в г. Глазов, Удмуртия, приговорен к 3 годам ИТЛ.
1928-1930 гг. — находился в СЛОНе.
1931 г. — назодился в Белбалтлаге.
1931 г. — вернулся в Вятку. Арестован, приговорен к 3 годам ссылки в Северный край.
1931-1932 гг. — назодился в г. Онега Арханельской обл.
1932 г. — находился в г. Усть-Цильма Северного кр.
1932 г. — арестован в ссылке, приговорен к 3 годам ссылки.
1932-1933 гг. — находился в тюрьме г. Сыктывкар Коми АО.
1933-1934 гг. — находился в с. Нерица Усть-Цилемского р-на Коми АО.
2 мая 1934 г. — скончался в ссылке от воспаления легких.
2000 г. — канонизирован Архиерейским Собором РПЦ.