В 1878 году на Украине в Одессе родился Ваня Ковшаров. Дедушка его, Иван Иванович Ковшаров, был значительным одесским иконописцем и художником по интерьерам 2-й трети XIX века, среди его работ — роспись одесского Преображенского кафедрального собора и дворца М.С. Воронцова.
Во время учёбы на юридическом факультете Новороссийского (Одесского) университета Иван Михайлович изучал церковное право у Александра Ивановича Алмазова, а римское право у Михаила Яковлевича Пергамента. Последнего за ораторское искусство называли одесским златоустом. Возможно, его личность повлияла на выбор Ковшаровым по окончании университета профессии адвоката.
Окончив университет в 1903 году, служил помощником присяжного поверенного в Одессе.
В 1906 году Иван Михайлович переехал в Санкт-Петербург, где вначале был помощником присяжного поверенного Ксаверия Ивановича Валицкого.
Во время своей адвокатской деятельности он вел имущественные дела церковных организаций, несколько раз выступал в качестве защитника в политических процессах.
С 1907 по 1912 год служил помощником юрисконсульта Александро-Невской лавры Василия Соколова.
А с 1918 года сам Иван Ковшаров стал юрисконсультом Александро-Невской лавры и членом Духовного собора.
Весной 1918 года на Петроградском епархиальном съезде духовенства и мирян Иван Михайлович был избран комиссаром по епархиальным делам «для представительства и защиты общих прав и интересов» Петроградской епархии.
Ковшаров, ранее защищавший революционеров от царского правительства, теперь защищал Церковь, её служителей и имущество от новой власти. Он активно препятствовал закрытию церквей. Такое противодействие Ковшарова антирелигиозной политике властей не оставалось незамеченным.
Иоанн был одним из членов правления Общества православных приходов Петрограда и губернии, которые выступали за компромисс с властями по вопросу о помощи голодающим. 6 марта 1922 года сопровождал митрополита Вениамина в Смольный на переговоры об изъятии церковных ценностей с членами комиссии «Помгола» (Всероссийский комитет помощи голодающим) Петроградского Совета, на которых представителям Церкви удалось достичь консенсуса с «Помголом».
Суд и мученическая кончина
Начало 20-х годов. В России происходило то, чего несколько лет назад невозможно было себе представить: убийства священников, разорение храмов. Однако на этот раз власти пошли дальше, организовав первый показательный судебный процесс, с привлечением одного из иерархов Русской Православной Церкви не в качестве «свидетеля», как это было в случае с Патриархом Тихоном, а в качестве обвиняемого…
В марте 1922 года Иоанн Ковшаров был арестован и с 10 июня 1922 года был одним из основных подсудимых на Петроградском «процессе по делу о сопротивлении изъятию церковных ценностей», по которому было привлечено 86 человек.
Напомним о контексте тех событий. После окончания гражданской войны, когда в России наступил голод, принявший в некоторых губерниях угрожающие масштабы, большевистский ЦК принял решение воспользоваться этим обстоятельством для нанесения удара в отношении Православной Церкви.
«Изъятие ценностей» в Петрограде началось в марте 1922 г. Митрополит Вениамин занял позицию единственно возможную. Являя пример христианской любви и, в то же время, свидетельствуя о мирном духе Церкви, он благословил передачу на нужды бедствующих ценностей, не имеющих богослужебного употребления. Таким образом, Владыка действовал согласно с определением Патриарха Тихона, предлагавшего во избежание кощунства, сохранить у себя святыни, заменив их равнозначным денежным выкупом. – Решение владыки Вениамина и его слова: «Мы все отдадим сами» – не имели ничего общего со слабостью; они отвечали пастырскому долгу.
Однако петроградские чекисты не пожелали прислушаться к голосу митрополита Вениамина, заявив, что ценности будут изъяты в формальном порядке. Мероприятие это имело для них, прежде всего, политический смысл: согласно указаниям ЦК, важно было «нейтрализовать» авторитет Владыки среди верующих.
Иоанн Ковшаров, один из лучших адвокатов того времени, не случайно оказался в этом знаковом судебном процессе. Человек умный, убеждённый, решительный, по словам протопресвитера Михаила Польского, Ковшаров, «с первой же минуты процесса, ясно предвидевший его неизбежный финал, давал на поставленные ему вопросы хладнокровные, меткие по смыслу и часто едкие по форме ответы». В своём выступлении подробно разобрал доводы обвинения, виновным себя не признал и закончил словами: «Для братской могилы в шестнадцать человек материала для обвинения мало» (обвинение требовало 16 смертных приговоров).
5 июля 1922 Иоанну Ковшарову было вынесено обвинение «организация в преступную контрреволюционную группу, поставившую себе целью борьбу с Советской властью» (Статья ст.62,119 УК РСФСР).
«…Я не знаю, что вы мне объявите в вашем приговоре, жизнь или смерть, но что бы вы в нем ни провозгласили, я с одинаковым благоговением обращу свои очи горе, возложу на себя крестное знамение и скажу: «Слава Тебе, Господи Боже, за все» – эти немногие слова произнес в зале судебного заседания митрополит Вениамин (Казанский).
По групповому делу «Дело митрополита Вениамина, Иоанн был приговорён к высшей мере наказания — расстрелу, с конфискацией имущества.
Иоанн Ковшаров расстрелян вместе с митрополитом Вениамином (Казанским), архимандритом Сергием (Шеиным) и профессором Юрием Новицким в ночь с 12 на 13 августа, на Ириновской ж/д, станции «Пороховые».
Иван Ковшаров был реабилитирован посмертно постановлением Президиума Верховного суда РСФСР 31 октября 1990 года.
Причислен к лику святых как новомученик в 1992 году на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви.
Дни памяти: 31 июля (13 августа); Собор Санкт-Петербургских святых — третья неделя по Пятидесятнице
Храмы: Свято-Троицкая Александро-Невская Лавра
Источник: Новомученики и исповедники Санкт-Петербурга, Википедия